« ДЕВУШКИ! НЕ НУЖНО МИНИ И ДЕКОЛЬТЕ ДО ПУПКА»

«Уж сколько раз твердили миру»: профессия актера тяжелей, чем труд чернорабочего. Но жаждущим возложить свою жизнь на алтарь искусства все нипочем: каждую весну они учат стихи и прозу, репетируют танец и песню, а потом идут к стенам театральных вузов, чтобы выдержать конкуренцию в 300 человек на место.

Многие годы проб и ошибок уже сформировали у абитуриентов целый ряд примет, предрассудков и правил, которые передаются из поколения в поколение. Так, мальчики перестают бриться, отчего на третьем туре их всех поголовно принимают за геологов – только что из экспедиции, особенно когда они поют под гитару. А еще пронесся слух, что перед аудиторией совершенно необходимо громко чихнуть, чтобы отогнать неудачу, – так абитуриенты чихали, как заведенные.

Если вы все-таки решили поступать в театральный, то – внимание! – ни в коем случае не идите только в один вуз. Поступать надо везде, даже если вы стремитесь к какому-то одному мастеру. В крайнем случае, потом переведетесь.

Но самые ценные советы, безусловно, от практика, который каждый год сутками сидит в составе приемной комиссии и среди сотен поступающих выискивает будущего талантливого артиста.

Игорь Золотовицкий – один из ведущих актеров МХТ им. Чехова, с 1989 года преподает в Школе-студии МХАТ. Сегодня у Золотовицкого есть свой курс, огромный преподавательский опыт и… колоссальный багаж по приему вступительных экзаменов.

– Когда приходят случайные люди, я сочувствую прежде всего себе. Когда бездарные попадаются, раздражаюсь, а если талантливые ребята – то настроение улучшается. Колоссальный поток проходит перед глазами, бывает, что и ошибаемся в отборе. Пожалуй, стопроцентное попадание только у Табакова – интуиция у него потрясающая. А этот выбор основан в большей степени на интуиции и в меньшей степени на профессиональной оценке. Просто смотришь – понимает ли человек, о чем и что он читает или нет. Просто надо хотеть рассказать: если он входит в аудиторию с мыслью «не могу не рассказать», а не с улыбкой «какое наслаждение это литературное чтение», то тогда, наверное, что-то получится. Но при всем при том бывали случаи, когда человек блестяще читал, и казалось, что это новая Доронина, Неелова, а потом – уже во время обучения из нее ничего не получалось. Поэтому мы пытаемся делать с абитуриентом какие-то этюды, но это тоже не панацея.

Доцент Золотовицкий советует также особенно внимательно отнестись к выбору произведений. Бедной комиссии приходится выслушивать одно и то же:

– Девочки очень любят читать Ахматову и Цветаеву. Мальчики в последнее время с удовольствием читают Высоцкого. И басни одни и те же, мы даже сочиняли одну общую басню, где рефреном шли строки: «И рылом подрывать у дуба корни стала». В этом году особенной популярностью почему-то пользовалась именно «Свинья под дубом», и члены комиссии вместе с абитуриентом стройным хором произносили заветную: «И рылом подрывать у дуба корни стала!». У абитуриентов становились совершенно сумасшедшие глаза, но мы говорили: «Нет-нет-нет, все в порядке, мы просто любим эту басню…» Но лучше уж Ахматова и Цветаева, потому что самое ужасное, когда девочки начинают читать миниатюры Клары Новиковой. Дай Бог Кларе счастья и здоровья, но жанр, извините, не тот. Читают даже миниатюры, вычитанные из газеты, читают – на полном серьезе! – анекдоты из сборников. И ведь не без способностей люди, кстати. К сожалению, чем глубже провинция, тем меньше читают серьезной, хорошей литературы. А после вуза не хотят уезжать домой, и это самое неприятное – именно из-за этого театры в провинции погибают. А вообще надо выбирать тексты с разными эмоциями: если стихотворение – драматическое, то пусть проза будет веселой.

Практические советы от Золотовицкого:

– Волосы могут быть собранными в хвост или распущенными, главное – чтоб были видны глаза, это обязательное условие.

– Девушки, не переборщите с макияжем! Иногда так накрасятся, что хоть стой, хоть падай. Даже умываться посылал. Одна актриса работает сейчас в МХТ – я ей сказал при поступлении: «Вы не могли бы накраситься по-другому? Вам восемнадцать, а вы выглядите на 25!» Сначала она обиделась, а теперь вспоминает, как я ее умыться заставил. На что я отвечаю: «Хорошо же, видишь – в МХТ теперь работаешь!».

– Не одевайтесь в вечернее! Одеждой старайтесь скрыть недостатки и подчеркнуть достоинства, только не нужно мини и декольте до пупка – это совсем не то, что ждут от вас на прослушивании.

Расхожая байка, которой пугают абитуриенток: экзаменаторы просят «поднять юбку повыше», чтоб рассмотреть ноги. В Школе-студии это запрещенный прием, говорит Золотовицкий:

– Так уже давно никто не делает, все равно фактуру видно, когда мы просим потанцевать. И я просто ненавижу, когда экзаменаторы начинают самоутверждаться на абитуриентах, это ужасно!

В общем, экзаменаторам приходится еще и стилистами подрабатывать – правда, совершенно бесплатно. Хотя бывают случаи, когда даже грим не поможет: ваше лицо и фигура, иными словами, ваша «фактура», может просто не подойти:

– Дело в том, что если я не уверен, что потом не смогу актера распределить, это нечестно с моей стороны. Я не должен человека брать. Да, мы можем человека в течение двух лет отчислить по профнепригодности, но изначально я беру только тех, на кого могу сделать ставку. Это ужасно и очень несправедливо, но такова жестокость профессии

С комиссией можно справиться: можно заставить ее верить каждому слову. Можно и победить свой страх. Для этого, говорит Золотовицкий, нужно решить одну загадку:

– Мой друг Юра Стоянов сказал: «Главное в нашей профессии состоит в том, чтобы понять природу своего обаяния». И это правда: нужно быть обаятельным в любом проявлении: плачешь ты, злишься ты, радуешься. Это ключ к профессии. Но вот как понять эту природу – вот в чем вопрос. И научить этому невозможно – вот что самое противное в нашей профессии.

Журнал «Театрал»